Реальность - враг. Живите в мечтах.

Лета потерла кулаком зеркало, кое-как размазала допотопную засохшую мыльную грязь и, прищурившись, всмотрелась в мутное отражение.
Злобная улыбка исказила и без того уже не слишком привекательное лицо. Женщина сплюнула, то ли от омерзения, то ли от того, что во рту нагадили обитатели помойки с соседнего квартала.Лета покрутила кран. На секунду, она испугалась того, что воду все-таки отключили, но вот раздаются кашляющие звуки, а после и мерное гудение - явные предвестники живительной влаги.
Лета пьет. Около минуты она стоит, согнувшись над треснувшей раковиной и жадно ловит губами воду,не обращая внимания на ее металлический привкус и своеобразный запах. Она уже давно привыкла к этому и, как и многие соседи, посмеивается, говоря, что такая вода лучше любого антисептика. Сунув голову под кран, женщина моет ее на скорую руку. Прохладная вода бодрит и приводит в чувство. В то самое, от которого Лета бежит. В чувство сознания.
Она вышла из ванной, вытирая волосы подвернувшейся под руку тряпкой, и едва не упала, запутавшись в груде каких-то шмоток.
Остановилась. Взгляд прошелся по груде изрядно мятых и засаленных футболок, лифчиков с растянутыми шлейками и трусов, которым давно пора было бы отправиться в урну.
Лета отвернулась, глянув в окно и потирая сохнущие волосы.Там только занимался день, кажется. Интересно было бы узнать, как выглядит небо. Может быть, по его цвету она смогла бы понять, вечер ли это, ночь, или все-таки утро...
Утерев мокрой тряпкой свое лицо, женщина присела на корточки перед кучей одежды и стала искать что-нибудь, что выглядело бы более-менее чистым.
Внезпно зазвинел будильник - пора было идти на работу.
Лета натянула на себя единственные джинсы и мешковатую футболку.
Если она выйдет раньше - будет время прогуляться, проветриться. На работу лучше приходить с ясной головой.
На улице горели фонари.
По правде говоря, они горели здесь круглые сутки: если на небе и светило солнце, то низов города его свет никогда не достигал. Лета не любила вспоминать те дни, когда она могла видеть солнце. И сейчас она выругалась, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей.
Лета всегда была реалисткой. С самого детства, с самого приюта.
И сейчас для себя она та, кто есть. Да, она живет в низах. Да, она работает на помойке, сортируя мусор. Но она живет, не зная о небе, как и жила когда-то в приюте. Впроголодь, но живет. И будет жить. Ей не привыкать.
Задумчиво глядя под ноги, она засунула руки в карманы. Пальцы нащупали что-то знакомое...
Пакет с таблетками.
Женщина остановилась. Она должна была оставить их дома, если на работе это найдут у нее в карманах, то простым увольнением она не отделается. И воинские заслуги не спасут.
Воинские заслуги...
Лета сглотнула. Она ненавидела будни за это. За мысли, от которых никуда не деться.
Это объяснимо. Человек, знавший лучшие дни, проведет всю жизнь тоскуя и пытаясь вернуть былое.
По иронии судьбы, война была для этой женщины лучшим временем. Она хотела вернуть войну. Но не для того, чтобы иметь крышу над головой, гарантированную еду и постель, то есть то, чего у нее никогда не было.
Она стоит посреди улицы, глядя невидящим взглядом на пакет с таблетками. Пальцы произвольно распечатывают его, на ладонь сыплется доза. Почему-то ничто не останавливает эту сухую, дрожащую ладонь.
***
- Женщина! Вам плохо?! Женщина... Что...? Тфу, наркоманка обдолбанная!
***
- Разве это не прекрасно?
- Что, Лета?
- Мы с тобой, вдвоем. И война. Завтра мы можем умереть, и никто о нас не вспомнит, никто не будет знать, что мы были. А мы были, сейчас, в этой каюте...
- Нет, Лета. Нет, это не прекрасно.
- Нет?
- Нет.
- Почему? Ты боишься?
- Нет. Потому что это не то,что должно умереть, Лета.
***
"Когда я закрываю глаза, Хэви, я вижу небо. То самое, небо на Кардиффе. Теперь я очень часто его вижу. Закат, от которого облака словно персики. Я шутила о смерти, даже тогда. А ты, кажется, сказал, что хочешь ребенка. Нет, твоих слов я не помню. Я помню небо. И то, что никогда не боялась смерти. И ты не боялся. Только мне она всегда казалась прекрасной, а ты затыкал мне рот. А ведь я, в конечном счете, оказалась права. Мы умерли, Хэви. Нас никто не помнит, никто не знает что мы были. Разница только в том, что я все еще здесь. Я рада за тебя, что ты не со мной, что ты никогда не узнаешь, какая бы ждала тебя жизнь после победы. Я рада, что у нас не случилось ребенка. И потому, то, что не должно было умереть - никогда не умрет."